К фильмам в жанре «ужасы» можно относится по-разному, но для массового зрителя этот киноаттракцион остаётся одним из самых любимых наравне с комедией. И если создателям комедий приходится экспериментировать, чтобы потом не обвинили в отсутствии юмора, то ужастики десятилетиями не меняют приёмы и методы.
Зритель давно научился предугадывать время и место, где его хотят напугать, но жажда испытать «киношный» страх берёт верх и прощает создателям их ошибки. Лишь бы хоррормейкеры не подкачали при создании монстров!
Ужасы или черная комедия?
В сентябре прошлого года в кинотеатрах властвовал зубастый Пеннивайз, в сентябре нынешнем — не менее клыкастая монахиня. И если мегапопулярность «Оно» можно объяснить авторским гением Стивена Кинга и отличной работой режиссёра Андреасса Мускетти, то над притягательностью «Монахини» стоит поразмыслить. Новое «Проклятие…» местами больше походит на чёрную комедию, чем на ужасы.
За такой необычный интерес к своей персоне «Монахиня» обязана благодарить семью Уореннов из «Заклятия». Именно с этой пары экзорцистов началась известная франшиза, со временем рассказавшая ещё и о кукле Аннабель. А витает над всеми этими историями имя одного человека — малазийца Джеймса Вана. Он за 15 лет своей карьеры превратился в настоящего гуру ужасов, подарив миру кроме вышеназванных фильмов ещё «Пилу» и «Астрал».
Путь небольшой деградации
Джеймс Ван последние годы отошёл от типичного для себя жанра в сторону «Форсажа» и «Аквамена», и, возможно, не особо занимался развитием своего детища. Франшиза «Заклятие-Аннабель-Монахиня» пока идёт по пути небольшой деградации: за мощным «Заклятием» прошла стерильная, но ровная «Аннабель». «Проклятие монахини», призванное рассказать о начале всего, выглядит как посмешище среди остальных фильмов.
Стереотипы — хорошо, режиссура — плохо
«Проклятие монахини» имело неплохую платформу стать достаточно сильной страшилкой. Действие происходит в Румынии (аналогия с Дракулой), в богом забытом монастыре (средневековая архитектура для усиления страха). Главным злом выступает демон в образе католической монахини, что уже навлекает мысли о божественной чистоте (игра парадоксов). Против демона выступают священник-экзорцист (списанный персонаж Ван Хелсинга) в паре с молодой послушницей. Все выше перечисленные стереотипы фильмов ужасов заложили хорошую визуальную основу для добротного кино. Но подвело режиссёрское исполнение.
Фильм запомнится (если запомнится) необъяснимостью всего происходящего, так как весь просмотр — это непонимание по каким законам, физики или логики, происходят все поступки героев.
В любом вымышленном мире существуют свои правила, по которым выстраивается структура фильма. В «Проклятии» персонажи бродят как во сне, хотя в начале фильма поставлены весьма серьёзные задачи. В защиту можно возразить, что рассказ ведётся в форме «детективного лабиринта» и герои в поисках верного пути. Но зачем им оказываться по прихоти режиссёра в ситуациях, когда зрители в кинозале разрывались от громкого смеха?
Занятный аттракцион, но не более
За всей этой карикатурностью пропадает всякий смысл запугивания зрителя. Зритель насквозь видит любые попытки его устрашить, поэтому в зале были слышны не громкие «ахи-охи», а гул… Но гул одобрения, так как при всех недостатках «Проклятие монахини» получилось занятным аттракционом. Для ярых любителей качественных хорроров фильм окажется горьким разочарованием, но для простого человека — приятным, но незапоминающимся времяпрепровождением.
