10 июня (по старому стилю 29 мая) 1885 года в Гродно начался один из самых больших пожаров за всю историю города. Жители 519 домов остались без крыши над головой. Потери владельцев оценивались в 3 млн рублей. За четыре дня, которые продолжался пожар, сгорело три четверти города.
Из-за чего начался пожар?
Пожар начался около 9 часов утра в густо застроенном еврейском районе «Школьный двор», пишет историк Вячеслав Швед в книге «Губернскі Гродна». Загорелся деревянный дом Кейхмана Бишковича. Сильный ветер и сухая погода позволили огню быстро перекинуться на соседние здания и распространиться на все центральные улицы города.
«С этой минуты, — цитирует очевидца Вячеслав Швед, — начался настоящий ад: дом за домом, квартал за кварталом охватывались огнем и истреблялись в нем, подобно карточным домикам, несмотря на то, что именно эти улицы в пожарных отношениях казались наиболее прочными, ведь они состояли почти из сплошной линии больших каменных домов, изредка прерываемой небольшими тенистыми садами».
«Все утонуло в пламени»
При первом известии о пожаре к «Школьному двору» прибыл полицмейстер, а вскоре и пожарная команда. Но она не смогла справиться с огнем. Спасатели не могли попасть в узкие переулки между пылавших домов.
У пожарных было всего три водокачки и пять бочек. Кроме того водопровод, дававший в начале пожара достаточно воды, должен был прекратить действие, имея в запасе всего 40 000 ведер воды. Тогда пожарные вынуждены были бегать за ней к Неману.
Вечером чрезвычайным поездом в Гродно прибыли 10 белостокских пожарных во главе с брандмейстером. У них было 4 лошади, 2 пожарных насоса и 2 бочки. К ним присоединился отряд вильнюсской пожарной команды. На помощь отправились гродненские солдаты, но и этого было недостаточно.
Пожар бушевал до четвертого часа ночи. Утром город напоминал «выгоревшую африканскую пустыню». Окончательная ликвидация пожара заняла еще четыре дня.
Писательница Элиза Ожешко так описывала пожар в Гродно в 1885 году:
«Разъяренное пламя превращает в пепел жилье, а людские сердца в руины. Воздух наполнен горьким дымом, отчаянным набатом колоколов, ужасными стонами и криками. На огромном Сенном рынке свалены горы домашних вещей и узлов. Суетятся ошалелые толпы насмерть перепуганных и плачущих людей. Но огня еще не видно. Здесь говорят о нем, как о живом существе. Придет он сюда, или нет? Куда с этими наполовину уничтоженными пожитками бежать тогда? Может, задержать его? В мгновение разрывающий душу крик заглушил все колокола и звуки военных труб: Пришел! Вот его уже видим! Над низкими крышами Сенного рынка вспыхнула яркая свеча, ветер раскачивает ее в разные стороны, она, набухая, растёт, выбрасывая огромные клубы дыма. Прогремел взрыв, похожий на выстрел из пушки, затем еще несколько, и всё утонуло в пламени…»
Последствия пожара
Из-за пожара в Гродно сгорели улицы Купеческая, Полицейская, Гороховая, Бригитская, Песочная, Дворянская, Жандармская, Доминиканская, Полевая, Подвальная, Володарская, Коложанская, Бонифратерская, Сенная (где в переулке был дом Розенбаума, в котором жила Ожешко) и другие. Сгорели все гостиницы, несколько еврейских молитвенных домов и детский еврейский приют, депо земледельческих машин и мастерская фабрики Лильполь и Рав из Варшавы, бумаги депутатского Дворянского собрания и попечительского управления.
Сохранились здания местного отделения Государственного банка на Гороховой, тюрьма в бывшем иезуитском монастыре, Фарный костел (так как были быстро замурованы окна и другие отверстия), мужская и главный корпус женской гимназии, Бригитский костел, в котором сгорели только деревянные купола башен и обгорела колокольня.
От пожара пострадало:
- 2392 семьи (7105 человек)
- умерло 3 человека (выдано всего на похороны 52 рубля 98 коп.)
Сгорело 884 постройки:
- 139 каменных домов
- 380 деревянных домов
- 34 каменных холодных строений
- 331 деревянное холодное строение
Имущественные потери всех погорельцев:
- движное имущество — 1 083 428 руб. 70 коп.
- недвижимость — 1 857 130 руб
- всего — 2 940 558 руб. 70 коп.
18 июня Элиза Ожешко написала обращение и послала его петербургскому издателю журнала «Край» («Кгај») Эразму Пилцу. Напечатать его не смогли из-за цензуры.
Начиналось обращение так:
«Несколько дней назад мой родной город стал добычею пламени. Не была это такая огненная беда, которая нередко посещает людские поселения и после нанесения определенных вред скоро в существовании людей и мест пройдет. Была это одна из тех катастроф, которая в несколько часов многотысячную общину лишила жилья и хлеба, имущества и спокойствия, выбрасывая из присущих им путей жизни, отбирая у них даже надежду на лучшее будущее».
Восстановление города и память про Ожешко
После пожара в Гродно начали свою работу два комитета по сбору средств для погорельцев. Фонд благотворительной помощи составил 190 тысяч рублей (30 тысяч пожертвовала царская семья). Средств хватило на то, чтобы за 10 лет практически полностью отстроить город заново.
Серьезный вклад в помощь людям и восстановление города внесла Элиза Ожешко. Гродненцы не забыли про ее помощь и в 1910 году во время похорон писательницы на улицы города вышли около 15 тысяч человек. Сегодня в Гродно в честь Ожешко названа улица, есть дом-музей ее имени и памятник.
При чем здесь Чехов?
На обложке журнала «Осколки» (№ 25, 22 июня, 1885) упоминается пожар в Гродно. Там размещен рисунок «лунных астрономов» и их разговор между собой:
Первый лунный астроном. Посмотрите-ка, коллега, какой на Земле яркий свет, в том месте, где город Гродно находится! Это, должно быть, громадный пожар. Вероятно, горит целый город.
Второй лунный астроном. Что вы, помилуйте! Просто где-нибудь блестящая увеселительная иллюминация.
Первый лунный астроном. Почему вы так думаете, коллега?
Второй лунный астроном. Я полагаю, что случись такой страшный пожар, то люди забегали бы, засуетились, начали бы собирать подписки на помощь несчастным погорельцам, образовались бы благотворительные комитеты, появился бы кружечный сбор в пользу лишившихся крова… А этого ничего нет; на Земле всё тихо, спокойно и все предаются крепкому, мирному сну. Очевидно, что всё обстоит благополучно.
Тему для рисунка редактору журнала Николаю Лейкину отправил еще 12 января 1883 г. Антон Чехов. Тогда она касалась пожара в Бердичеве, который случился 1 января 1883 г. Но тема пролежала в редакции два года, прежде чем ее использовали. Тогда Бердичев заменили на более актуальный Гродно. Об этой замене Чехову не сообщили.
